Неточные совпадения
И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей
труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный
враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет — и к Десне
Проворно мчится на коне.
Согбенный тяжко жизнью старой,
Так оный хитрый кардинал,
Венчавшись римскою тиарой,
И прям, и здрав, и молод стал.
Это враждебное чувство к собственному детищу проснулось в душе Родиона Потапыча в тот день, когда из конторки выносили холодный
труп Карачунского. Жив бы был человек, если бы не продала проклятая Рублиха. Поэтому он вел теперь работы с каким-то ожесточением, точно разыскивал в земле своего заклятого
врага. Нет, брат, не уйдешь…
Она видела там, в темных домах, где боялись зажечь огонь, дабы не привлечь внимания
врагов, на улицах, полных тьмы, запаха
трупов, подавленного шёпота людей, ожидающих смерти, — она видела всё и всех; знакомое и родное стояло близко пред нею, молча ожидая ее решения, и она чувствовала себя матерью всем людям своего города.
Все ручьи, питавшие город водою,
враги забросали
трупами, они выжгли виноградники вокруг стен, вытоптали поля, вырубили сады — город был открыт со всех сторон, и почти каждый день пушки и мушкеты
врагов осыпали его чугуном и свинцом.
Не плачьте над
трупами павших борцов,
Погибших, с оружьем в руках…
Не пойте над ними надгробных стихов,
Слезой не скверните их прах.
Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Отдайте им лучший почет.
Шагайте без страха по мертвым телам.
Несите их знамя вперед…
Кованой сталью звенели и звали к бою звенящие слова:
Несите их знамя вперед…
С
врагом их под знаменем тех же идей
Ведите их в бой… до конца…
Текут беседы в тишине;
Луна плывет в ночном тумане;
И вдруг пред ними на коне
Черкес. Он быстро на аркане
Младого пленника влачил.
«Вот русский!» — хищник возопил.
Аул на крик его сбежался
Ожесточенною толпой;
Но пленник хладный и немой,
С обезображенной главой,
Как
труп, недвижим оставался.
Лица
врагов не видит он,
Угроз и криков он не слышит;
Над ним летает смертный сон
И холодом тлетворным дышит.
Монархиня щадила жизнь людей; надеялась, что
враг покорится; но когда Военачальник произнес Ее именем решительное слово, Герои вошли в крепость по
трупам неприятелей.
И, лик свой наклоня над сверженным
врагом,
Он наступил на
труп узорным сапогом
И в очи мёртвые глядел, и с дрожью зыбкой
Державные уста змеилися улыбкой.
— Через мой
труп перешагнут на тебя твои
враги, боярыня, — хвастливо произнес он, — а победа надо мной достанется им дорого.
Едва первый луч солнца блеснул в вершинах дубровных, как
враги стремительно бросились к столице; сошлись войска, и солнце осветило страшную битву, где кровь иноплеменных мешалась с кровью христианской и
трупы валялись кучами. Ожесточенный
враг наступал сильно, но Десница Вышнего покрыла щитом своим и столицу, и войска, ополчила руки воинов на
врага строптивого и укрепила мышцы их:
враг не коснулся места освященного и, подобно Мамаю, со стыдом и злобою бессильною, отступил от столицы.